Рис. 1. «Инопланетный взгляд»
Сет Шостак, один из ведущих специалистов в данной области, утверждает, что другая цивилизация будет найдена в первой четверти нынешнего века, ибо число звёзд, доступных для наблюдения, колоссально, следовательно, существует большой шанс на возникновение других цивилизаций и на поимку посланий от них. «Но, – говорит Шостак, – нынешняя стратегия поиска разумных сигналов отталкивается от "генерального" тезиса, что мы ищем цивилизацию на биологической основе (такой, какой мы её знаем). А значит, смотрим на звёзды, более-менее сходные с Солнцем, предполагая притом, что у них есть планеты, где существует жидкая вода на поверхности».В своей новой статье, опубликованной в Acta Astronautica, Шостак заявляет: все эти годы мы, скорее всего, искали не то, что следовало бы. Инопланетная жизнь может основываться на других типах ДНК и РНК, опираться на альтернативную биохимию (подробнее). Тем не менее подобными «антропными рамками» возможные миры с жизнью (в том числе и разумной) не ограничиваются. В своё время известный физик Фриман Дайсон (Freeman Dyson) говорил, что жизнь стоит поискать вовсе не на планетах. Ныне в этой цепочке рассуждений Шостак пошёл ещё дальше.
От появления где-либо жизни до возникновения технической цивилизации, освоившей выплавку железа, затем паровые машины, а там, глядишь, и "космический" способ связи – радио, проходит огромное время. Но зато далее технологии развиваются столь стремительно, что довольно скоро следует ожидать создания искусственного, машинного разума. «Мы слишком увлеклись, составляя облик инопланетян "по стандартам", а потому сузили рамки наших представлений о критериях отбора перспективных звёзд, где возможна жизнь», – полагает Шостак, – «машинная же цивилизация, однажды возникнув, не будет ограничена поверхностью землеподобных миров. Она, скорее всего, мигрирует туда, где в изобилии единственные две вещи, которые могут её серьёзно заинтересовать – вещество и энергия». А это означает, что искать «цивилизации роботов» следует вблизи горячих молодых звёзд и даже вблизи центров галактик (подробнее).«Я думаю, мы могли бы потратить, по меньшей мере, несколько процентов нашего времени, чтобы посмотреть в направлениях, которые, возможно, не самые привлекательные с точки зрения поиска биологической жизни, но, может быть, являются местами, где обитают разумные машины», – заявил Шостак. Астроном признаёт, что поиск и декодирование сообщения от таких чужеродных мыслящих машин может оказаться сложнее, чем сигналов от биологических наших собратьев, зато новый подход радикально расширяет список астрономических объектов, на которые стоит направить наши радиотелескопы. Такое расширение, конечно, усложняет задачу выбора конкретных объектов прослушивания, но в то же время делает данную работу более интересной.
Однако ещё автор первоначальной идеи Ефремов, будучи действительно образованным человеком, хорошо понимал, что «закон обратных квадратов» для радиоволн никто не отменял, следовательно, связь на таких расстояниях возможна только посредством очень узконаправленных лучей с расходимостью, никак не большей, чем у самых узконаправленных лазеров. Время ожидания того, что в какой-то момент Земля окажется на пути такого пучка и перехватит его, может оказаться больше, чем просуществует Земля. А для широких лучей (эдакого «крика на всю Ивановскую») ни на какой, даже самой развитой, планете просто не найдётся достаточного количества энергии...Конечно, последнее возражение можно обойти посредством «сферы Дайсона», если использовать её для модуляции всего излучения центральной звезды. Весь вопрос – зачем? Разве что для самоутверждения. Но это уже похоже на своего рода параноидальный эксгибиционизм космического масштаба, вполне в духе лемовского Электрибальда Трурля, посредством группы переменных звёзд транслировавшего Вселенной свои стихи. Вряд ли представляет интерес контакт с такой цивилизацией.
Согласимся с тезисом о широком распространении жизни в космосе и зададимся вопросом: каковы наши конечные цели поиска сигналов с других планет? Меркантильные соображения отдельных учёных рассматривать не будем, ведь в определённом смысле любая наука есть «способ удовлетворения собственного любопытства за чужой счёт». В нашем случае обычно в качестве цели выдвигается возможность получения полезной для нашего прогресса информации, если, конечно, наш путь развития хотя бы подобен инопланетному. В противном случае мы рискуем получить рецепт «тупания сепулек в темноте» (подробнее).Увы, но у нас нет никаких объективных данных об иноцивилизациях, путях их развития и целях. Действительно ли человек лишь ступенька к машинному разуму, как это утверждает Шостак? И справедливо ли это для иных планет? Вопрос далеко не праздный и отнюдь не простой. Люди вообще и Шостак в частности творят богов и инопланетян «по своему образу и подобию». Именно поэтому первоначальный поиск иноцивилизаций и был направлен на геоподобные планеты с хомоподобным разумным населением. Иного в условиях полного отсутствия информации об иных планетах нельзя ожидать. Но и новая гипотеза о «машинном разуме» обоснована ничуть не больше. Полезно вспомнить, что совсем недавно (во времена «промышленной революции») Солнце считали угольным шаром и на полном серьёзе вычисляли, сколь долго этот шар будет гореть. Экстраполяции всегда рискованны и нуждаются в очень осторожном подходе.
Зато у нас довольно много информации о жизни на Земле. Конечно, она весьма фрагментарна и не полна, но по сравнению с тем, что мы знаем о звёздах, не говоря уж об их планетах, она огромна. Рамки статьи не позволяют анализировать всю историю жизни на Земле, но поговорить о возникновении на ней разума вполне реально. Цель этого анализа можно определить так: оценить, какие этапы нашего пути закономерны, а какие – лишь игра случая. Тогда у нас появится пусть шаткое, но всё-таки хоть слегка обоснованное представление об иных мирах.Прежде всего, заметим, что развитие человека не было монотонным, в нём были скачки, которые в математической теории катастроф так и называются катастрофами, а в переводе с греческого на русский перестройками. К сожалению, оба этих слова уже успели приобрести весомые эмоциональные нагрузки, затуманивающие основной смысл. Только поэтому мы применим для обозначения таких скачков эмоционально нейтральное слово «преобразование», вкладывая в него тот же смысл, который имеет термин «катастрофа» в математике, то есть скачкообразное изменение состояния системы при достижении одним или несколькими её параметрами критических значений. Например, катастрофами (в нашем наименовании – преобразованиями) являются и взрыв гремучего газа, и кипение жидкости, и плавление твёрдых тел при достижении температуры плавления.
Обратим внимание ещё и на то, что преобразования могут иметь разное происхождение и, соответственно, свойства. В приведённом примере момент самопроизвольного взрыва гремучего газа не предсказуем, процесс кипения жидкости существенно зависит от внешнего давления и ряда других внутренних и внешних факторов, а плавление твёрдого тела происходит всегда при достижении телом температуры плавления (строго говоря, температура плавления тоже зависит от давления, но эта зависимость очень слаба). Жидкость можно перегреть (и порой, значительно) без её кипения, при этом её вскипание носит уже взрывной характер. В связи с этим имеет смысл ввести дополнительную классификацию преобразований: выделим класс преобразований, зависящих только от системообразующих параметров и неизбежно происходящих при превышении ими критического значения. Назовём такие преобразования эволюционными, так как для них эволюция системы является необходимым и достаточным условием.Преобразования, которые могут произойти при данном конкретном состоянии системы, но могут и не случиться (в зависимости, в том числе, и от внешних по отношению к системе факторов) назовём революционными. В отличие от эволюционных преобразований, которые, как правило, обратимы, революционные преобразования чаще всего необратимы. Причина в том, что при революции внешние по отношении к системе факторы становятся на какое-то время доминирующими и успевают произвести в ней необратимые изменения. Если подойти к истории хомогенеза с этих позиций, легко обнаружить в ней, по меньшей мере, две революции: это появление второй сигнальной системы и появление не биологических хранилищ информации. Рассмотрим их в порядке появления.
Вторая сигнальная система. Появление второй сигнальной системы (членораздельной речи, прежде всего), по-видимому, и есть тот скачок в развитии Хомо, который, при прочих равных или почти равных условиях обеспечил нашим предкам решающее превосходство над всеми остальными гоминидами. Необходимым условием такого скачка является опускание гортани и вызванная этим потребность усиления контроля над ней со стороны головного мозга, что резко усилило её акустические возможности вплоть до появления членораздельных звуковых сигналов (более подробно этот вопрос рассмотрен в моей книге «Болезни разума»). Однако, этого недостаточно для появления второй сигнальной системы. К примеру, опущенной гортанью обладают все водные млекопитающие и обитающие в болотах Калимантана обезьяны носачи, так и не получившие второй сигнальной системы.По-видимому, внешним фактором, вызвавшим преобразование предков некоторых гоминид было оледенение, резко ухудшившее условия обитания (в северной части Евразии, но не на Калимантане!) и поставившее их на грань вымирания. Это преобразование было революционным – налицо внешнее по отношению к системе воздействие.
Развитие акустического канала связи привело к ряду необратимых изменений в структуре головного мозга, прежде всего, к образованию в нём области, контролирующей речевые функции. Изменения, видимо, произошли и в слуховом анализаторе, и в распределении ресурсов памяти. А поскольку изменения были закреплены генетически, они приобрели необратимый характер. Это обеспечило выживание, но сразу же ощутимо отделило наших предков от остального животного мира.Как видим на примере дельфинов, касаток и носачей такое преобразование не является обязательным для соответствующей эволюционной ступени развития. Более того, не исключено, что само появление второй сигнальной системы блокировало чисто эволюционные формы коммуникации (типа телепатии) и возникновение иных линий, тоже ведущих к появлению разума.
Не биологические хранилища информации. Вторым безусловно революционным преобразованием стало изобретение письменности крошечной стаей гоминид (уже владевших речью), живших, видимо, в предгорьях Алтая или Саян. Стая была действительно маленькая – всего 12 самок, от которых, как говорят генетики, и происходит всё нынешнее человечество со всеми его расами, нациями и народностями.Само это изобретение было решающим – именно оно обеспечило нарастающее накопление опыта поколений, породило кроманьонцев и обеспечило их победу над неандертальцами, несмотря на практически полное физиологическое равенство. Недавно, к примеру, генетики обнаружили бесспорные доказательсва плодотворного скрещивания этих двух видов. Более того, в геноме современного человека обнаружены, по меньшей мере, четыре чисто неандертальских гена.
Но за эту победу человечеству пришлось дорого заплатить – мы полностью выпали из русла естественной эволюции. Весьма вероятно, что когда археологи где-нибудь во льдах найдут генетический материал кроманьонца, пригодный для клонирования (а если такой материал будет, клонирование обязательно произведут), то клон легко и на равных впишется в современное общество. Это и будет означать, что биологически мы если и отдалились от своих предков, то только в утрате целого ряда способностей (почти наверняка ослабло обоняние, иммунитет и тому подобное).Мы выжили, всё более и более уходя от биологии в технологию, обратного пути для нас уже нет! Самое главное, что наш человеческий разум – интегральный интеллект его отдельных кластеров (общин, наций) и всего человечества – давно существует вне нашей биологической сущности в виде глиняных табличек, книг, а теперь и на электронных носителях. Более того, на наших глазах этот разум оформляется в виде интернета.
Совсем недалеко то время, когда миниатюризация компьютеров позволит вживлять их в тело человека и обеспечит непрерывный контакт с мировой сетью, а развитие протезирования превратит нас в биотехнических симбионтов, если, конечно, наш собственный эгоцентризм и порождённое им общество потребления не уничтожат нас раньше.Как видим, в эволюции нынешнего человечества было, как минимум, два достаточно случайных эпизода, не обусловленных её ходом, но повернувших её на случайный, не биологический путь. Более того, появление самой идеи о «машинном разуме» – лишнее подтверждение противоестественности нашего пути развития.
Гораздо вероятнее естественный эволюционный путь:Нечто подобное локальному разуму, но на химической основе, мы наблюдаем в муравейниках. Кстати, обратим внимание, что такой путь развития решает попутно проблему бессмертия, ибо общее сознание практически ничего не теряет при физическом исчезновении одного из многих носителей – личность не связана однозначно с этим конкретным носителем и продолжает существовать в виде миникластера. Такому разуму ни машины, ни любая другая техника просто не нужна – он сам себе техника. И остальной природе, в отличие от нас, не антагонист!интенсификация электромагнитных излучений мозга с одновременным повышением чувствительности к ним; возникновение передачи мыслей («телепатия»); возникновение интегральных мысленных полей в локальных скоплениях носителей интеллекта (локальный разум); возникновение всепланетного разума.
Доказательством не только возможности, но и высокой вероятности такого пути может служить хотя бы то, что после тысячелетий технологического пути, угнетения, а порой и прямого уничтожения индивидуумов с повышенными телекоммуникационными способностями, человеческий мозг всё ещё способен к «обмену мыслями», например, с компьютером.Конечно, для этого нужен весьма чувствительный датчик, требуется длительное «обучение» компьютера распознаванию сигналов мозга конкретного человека, зато после курсор бежит и останавливается там, где хочет оператор, запускаются нужные программы и т.д. Японцы уже испытывают мысленное управление роботом!
А ведь человеческий мозг гораздо мощнее любого суперкомпьютера. Поэтому легко допустить, что, если бы у наших предков был орган, чувствительный к электромагнитным волнам радиодиапазона (некий «третий глаз»), то структуры мозга, занятые у нас распознаванием сигналов от ушей, могли бы работать на этот «третий глаз» с ничуть не меньшим успехом, чем нынешние высокотехнологичные японские киберсистемы. Скорее всего, именно такими (не машинными, а скорее безмашинными) разумами и населено большинство пригодных для жизни планетных систем.Это позволяет утверждать, что после упомянутых выше революций развитие человечества пошло по не основному эволюционному пути, что ставит под сомнение закономерность нашего пути становления разума и его повторение во многих мирах.
Эта гипотеза, к великому сожалению уфологов, делает возможность найти где-то в космических далях аналог столь экзотических существ, какими мы являемся, достаточно призрачной. Более того, и понять-то мы сможем только таких, как мы сами, «выродков». Все другие формы разумной жизни для нас останутся просто недоступны для понимания – их разумы «ортогональны» нашему!Не следует также забывать, что мы – всего лишь периферия, «задворки» нашей галактики, что хорошо видно на рис. 2.
Поэтому не будем тешить себя иллюзиями – мы достаточно редкая флуктуация и до встречи с себе подобными «выродками» не доживём не только мы, но, быть может, и вся наша Солнечная система. Печально, но факт!