В.А. Коноваленко
О «погоде»
«Полгода – плохая погода,
полгода – совсем никуда...»
        Пролог. Этим летом европейские страны пережили «самую сильную жару за последнее время». СМИ активно этим спекулируют и рассуждают о причинах «глобального потепления». Еврообыватель может ведь и поверить, что жизнь на Земле вот-вот сгорит синим пламенем. Типичный приём торгового мошенника – запугать клиента и «втюхать» дефективный и бесполезный товар. При анализе сообщений различных агентств, метеослужб и заявлений «специалистов в области глобального потепления» возникает желание воскликнуть по-черномырдински – «не было никогда и вот опять». Однако, в самом деле спонтанны ли погодные сюрпризы или они обусловлены климатом и существуют ли другие точки зрения, отличные от навязываемых?
        Летняя жара, когда температура в отдельных уголках Франции, Италии, Испании, Греции поднимается под 40°С и даже слегка превосходит этот уровень, фиксируется практически ежегодно. СМИшный фокус в том, что моменты прихода горячих волн в один год не совсем совпадают с датами их прихода в другой. И если в один год период 40-градусного тепла наступает в конце июня, а в другой – в начале июля, то уже это несовпадение позволяет журналистам устраивать пляску жгучих терминов, употребляя в заголовках в качестве прилагательных к слову «температура» термины «невероятная», «необычная», ну и «адская», конечно.
        «Самая высокая, подтверждённая метеорологами, июньская температура, ранее зафиксированная во Франции, составила 41,5°С – и было это 21 июня 2003 года, – сообщил французский метеоролог Гийом Возница. – Абсолютный же французский рекорд – плюс 44,1°С зарегистрирован 12 августа 2003-го». По его же словам, «не исключено, что нынешним летом состоится новый рекорд и ртутный столбик перевалит отметку 45°С где-нибудь на юге Франции – в Ниме или Карпантре». Такую жару, конечно, назвать приятной язык не поворачивается, но и непривычной – тоже некорректно. Если бы она не повторялась из года в год, то откуда бы взяться испанской поговорке «Murcia tiene 6 meses de invierno y 6 mеses de infierno» («Мурсия имеет шесть месяцев зимы и шесть месяцев ада»)? Ведь в Испании летние температуры тоже регулярно переваливают за 40. И сиесты придуманы не в 20-м веке.
        По свидетельству испанского государственного метеорологического агентства (АЕМЕТ), за период, начиная с 1975 года, «горячая волна уже десятый раз приходит в июне», примерно раз в четыре года подобное явление фиксируется именно в первый летний месяц. И из этого вдруг делается странный вывод: «Пять случаев самых высоких температур летних месяцев в Европе после 1500 года приходятся на XXI век – 2018, 2010, 2003, 2016, 2002 годы, – цитирует CNN Стефана Рамсторфа, сопредседателя группы системного анализа Земли Потсдамского ин-та изучения климатических изменений и профессора Потсдамского университета. – Волны тепла увеличиваются количественно и длятся всё дольше». Звучит сенсационно и потому охотно цитируется.
        Но как считать «с 1500 года», если первый термометр с цифровыми данными, то есть фиксирующий количественное, а не качественное (потеплело, похолодало) изменение температуры, был создан немецким физиком Габриэлем Фаренгейтом в 1723 году? В последние пару десятилетий активно раскачивается тема глобального потепления и роли в нём производственной активности человека. В связи с этим учёные, чьё благосостояние напрямую зависит от успешности продвижения тем парникового эффекта и вредоносных выбросов углекислоты в атмосферу, активно пропагандируют любые данные, поддерживающие их гипотезу, вполне сознательно подменяя «погодой» гораздо более общее понятие «климата».
        Сторонники антропогенного глобального потепления всё ещё имеют огромное преимущество над противниками, поэтому каждое событие, которое можно подать, как подтверждение справедливости позиции первых, находит место в СМИ. Отдельные голоса специалистов, утверждающих, что «...один только исландский вулкан Эйяфьядлайёкюдль способен во время извержения выбросить в атмосферу такое количество парниковых газов, что загрязнение, устраиваемое человеком, покажется песчинкой среди барханов Сахары...», в СМИ попадают редко, хотя таких «кюдлей» сотни и каждый день извергается какой-нибудь из них.
        Бурная активность сторонников версии вредного влияния человека на жизнь планеты имеет и ещё один стимулирующий фактор: по расчётам специалистов из Пулково, глобальное потепление должно смениться похолоданием уже где-то в районе 2050 года. И как ни странно, но именно к этой дате привязаны планы ЕС «обеспечить полный отказ от транспорта с ДВС и полный переход на выработку энергии из возобновляемых (солнце и ветер) источников». Видимо, о грядущем похолодании знают и «потеплисты». Поэтому надо давить, прессинговать и поторапливаться, а то ведь можно и не успеть выжать из человечества достойное количество денег. И потому наступающая жара – она каждый раз такая, «какой никогда не было».
        О том, что существует 200-летняя цикличность изменения солнечной светимости, что с такой же периодичностью и в зависимости от этого меняется и климат на Земле, пресса предпочитает умалчивать. То ли потому, что деньги выделяются определёнными структурами на раскрутку иной версии. То ли, чтобы Парижское соглашение не обвалить (шутка ли, более 190 стран подписались). То ли потому, что цикличность светимости открыта не пресловутыми британскими учёными, а российскими сотрудниками ЛКИ ГАО РАН (Пулково), за что, видимо, всю ГАО РАН и пытаются закрыть!
        Строго говоря, существенную роль в СМИшных парадоксах играют пережитки колониализма, когда диктат нагло-саксов и прилежащих к Северной Атлантике стран однозначно определял мировую политику. Именно поэтому погодные неурядицы Северной Атлантики преподносят как глобальные и на их основе строят прогноз мировых катаклизмов. Времена изменились, но «атлантисты» до сих пор привычно считают своё мнение единственно верным и, более того, обычно называют его «мнением мирового общества», хотя они сами давно уж составляют весьма малую часть человечества, а их мнение всего лишь их местное заблуждение.
        Климат Атлантики. В период медленного уменьшения светимости Солнце вступило ещё в середине 90-х годов прошлого века. Как утверждает заведующий Лабораторией Космических Исследований ГАО РАН (опять эта ЛКИ ГАО РАН!) Х. Абдусаматов, «похолодание запаздывает, как правило, на 15-20 лет из-за термической инерции Земли», которая в течение прошлого столетия разогревалась, поглощая солнечную радиацию, а теперь, как хороший термос, всё ещё держит накопленное тепло. Солнечные циклы в зависимости от фазовых соотношений могут усиливать солнечную активность Солнца или, наоборот, снижать её до минимума – в последнем случае и наступает малый ледниковый период.
        Новое исследование показало, что в период между 2020 и 2030 годами циклы могут нейтрализовать друг друга, что приведёт к явлению, известному как Минимум Маундера – долговременному уменьшению количества солнечных пятен, которое уже происходило с 1645 по 1715 годы. Тогда даже Темза в Лондоне замерзала, а голландцы осваивали коньки! Разумеется, Минимум Маундера влияет на климат всей Земли, а уж на этом фоне развиваются местные, северо-атлантические явления. Северо-атлантическая климатическая специфика была обсуждена в работе «Ледниковый период», опубликованной в «Виртуальном мире» № 2 2012 года. Более основательно процессы в Атлантике были рассмотрены в моей книге «Климат: ледниковый период или парниковый эффект», изданной в 2007 году типографией СПбПУ (электронный вариант книги здесь).
        Локальные климатические эксклюзии в Северной Атлантике в основном обусловлены Гольфстримом. Первым исследовал это течение, в 1769 г. нанёс его на карту и закрепил за ним «народное» название Гольфстрим (англ. «гольф» – залив, «стрим» – течение) выдающийся американский учёный и общественный деятель Бенджамин Франклин (1706-1790 гг.), хотя впервые это течение было обнаружено в начале XVI в. испанскими моряками (они его называли Флоридским).
        Гольфстрим является мощным струйным течением шириной 70 – 90 км, распространяющимся с максимальной скоростью до нескольких метров в секунду в верхнем слое океана, быстро уменьшающейся с глубиной (до 10 – 20 см/с на глубинах 1000 – 1500 м). Полный расход воды в течении имеет порядок 0,1 км3/с. Тепловая мощность составляет примерно 1,4*1015  ватт. Динамика течения заметно изменяется в течение года. Благодаря Гольфстриму страны Европы, прилегающие к Атлантике, отличаются более мягким климатом, нежели другие регионы на той же географической широте: массы тёплой воды обогревают находящийся над ними воздух, который западными ветрами переносится на Европу. Отклонения температуры воздуха от средних широтных величин в январе достигают в Норвегии 15 – 20°C, в Мурманске – более 11°C.
        В планетарном масштабе Гольфстрим, как и любое мировое течение, обусловлено в первую очередь суточным вращением Земли, которое разгоняет тропические пассаты, пассатные течения, в том числе Северное пассатное течение, нагоняет избыточное количество воды в Карибское море. Предшественник Гольфстрима, Юкатанское течение, вытекает из Карибского моря в Мексиканский залив через узкий пролив между Кубой и Юкатаном. Там вода либо уходит по круговому течению залива, либо образует Флоридское течение, которое следует через ещё более узкий пролив между Кубой и Флоридой и выходит мощным потоком в Атлантический океан. Средний расход воды во Флоридском проливе – 25 млн м3/с.
        Успев набрать в Мексиканском заливе значительное количество тепла, Флоридское течение соединяется возле Багамских островов с Антильским течением и превращается в Гольфстрим, который течёт узкой полосой вдоль побережья Северной Америки. На уровне Северной Каролины Гольфстрим покидает прибрежную зону и поворачивает в открытый океан. Максимальный расход течения при этом достигает 85 млн м3/с. Двигателем смещения на восток выступает сила Кориолиса. По пути в Европу Гольфстрим теряет большую часть энергии из-за испарения, охлаждения и многочисленных боковых ответвлений, сокращающих основной поток, однако доставляет в Европу всё ещё достаточно тепла, чтобы создать в ней необычный для её широт мягкий климат.
        Продолжение Гольфстрима к северо-востоку от Большой Ньюфаундлендской банки известно как Северо-Атлантическое течение (САТ). САТ пересекает Атлантический океан в северо-восточном направлении, теряя значительную часть энергии в ответвлениях на юг, где Канарское течение замыкает основной цикл течений северной Атлантики. Ответвления на север в Лабрадорскую котловину образуют течение Ирмингера, Западно-Гренландское течение и замыкаются Лабрадорским течением. При этом основной поток САТ прослеживается ещё далее на север вдоль побережья Европы как Норвежское течение, Нордкапское течение и другие. Следы САТ наблюдаются также в Северном Ледовитом океане. Гольфстрим может отклоняться от маршрута, но остановка этого мощного течения, возникшего после закрытия Панамского перешейка около 3 млн лет назад, в принципе невозможна. А вот о САТ такого не скажешь: оно зависит от многих «переменных» и его сильные ослабления в пользу Канарского течения (колебания Дансгора – Эшгера), наблюдали за последние 60 тыс. лет уже 17 раз. Если же ослабевшее САТ будет целиком сворачивать на юг к Африке, для Западной и Северной Европы это может стать настоящей катастрофой.
        После возникновения Панамского перешейка и образования Гольфстрима Северная Атлантика потеплела на 6-7 градусов, а в Южном полушарии, наоборот, похолодало. Таким образом, благоприятный для человека климат в Европе возник благодаря перешейку, породившему глобальную межокеанскую циркуляцию. Гольфстрим не может исчезнуть в силу своей природы, но он может менять широты, по которым он пересекает Атлантику. В зависимости от того, южнее или севернее он пройдёт, будут формироваться разные потоки влаги и тепла, потому что контраст с воздухом будет разный. Если течение пойдет южнее, тёплый воздух будет содержать больше влаги и образуются более мощные циклоны.
        И последнее: причины, обуславливающие Гольфстрим, глобальны, и вряд ли на них может существенно повлиять такое локальное событие, как разлив нефти в Мексиканском заливе. По самым пессимистическим оценкам, площадь нефтяного пятна составляет сто тыс. км2, в то время как площадь Атлантического океана ~сто млн км2 (то есть в тысячу раз больше пятна). Влияние человека на происходящие в Атлантике процессы минимально, если вообще обнаружимо.
        Теперь можно попытаться спрогнозировать дальнейшие климатические изменения вблизи Атлантики по наиболее значимым параметрам климата – осадкам и температуре – на ближайшее десятилетие, основываясь именно на колебаниях Дансгора – Эшгера. Иначе говоря, СМИшные климатические эксцессы (в том числе и «глобальное потепление») своим происхождением обязаны отнюдь не человеческим усилиям, а повороту Гольфстрима, ведущему к ослаблению САТ.
        Эпилог. К 2030 году значительная часть Гольфстрима (а может быть, и весь он) свернётся в кольцо между экватором и средними широтами северного полушария, исключив  перенос тепла Северо-Атлантическим течением. Это означает, что то тепло, которое раньше уходило в пространство через «арктическую форточку», теперь останется в Атлантике и пойдёт на усиление циклонов, тем самым увеличивая испарение вод Атлантики и их перенос севернее 30-й параллели в Евразию, а южнее – в Северную Америку.
        Причём, если раньше из 20 тыс. км3 воды, тогда испаряемой Гольфстримом, большая часть выливалась в Северное и Баренцово моря, теперь евразийские циклоны понесут свою воду над сушей вдоль горных хребтов Евразии! Ведь на пути евразийских циклонов, гонимых глобальными воздушными течениями к 30-й параллели, по всей Евразии стоят горы, на северные склоны которых и выпадают атлантические воды циклонов, достигая порой Дальнего Востока. Путь американских циклонов короче – между ними и 30-й параллелью нет гор, нисходящие сухие потоки глобальных воздушных течений быстро их гасят, поэтому они расходуют свои энергоресурсы более компактно и быстро, поэтому они разрушительнее и мощнее евразийских. Иначе говоря, следует ожидать усиления циклонической активности с количественным ростом осадков в средних широтах Евразии, и на юге Северной Америки.
        Теперь о температуре. Никаких существенных температурных изменений в среднем по земному шару ожидать не приходится, так как уменьшение солнечной светимости может быть значимо компенсировано прекращением оттока через «арктическую форточку», но локальные перераспределения неизбежны. Прекращение переноса тепла Северо-Атлантическим течением несколько понизит среднюю температуру Арктики, так что опасаться за вечную мерзлоту не стоит. Зато распределение температур в Арктике станет более закономерным. При этом полюс холода сместится от Оймякона и Верхоянска к Таймыру. Хорошо ли это или нет – не существенно – изменить что-либо мы всё равно не можем.
В оглавление