В.А. Коноваленко
Изобретатели и Гражданский Кодекс
С 01 января 2008 года вступает в силу Четвёртая часть Гражданского Кодекса РФ, содержащая единственный раздел - раздел VII - «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации», собравшая в себе все ранее изданные законы по этой тематике.
Структурно часть 4 (она же - раздел VII) содержит восемь глав (326 статей):
глава 69. Общие положения
глава 70. Авторское право
глава 71. Права, смежные с авторскими
глава 72. Патентное право
глава 73. Право на селекционное достижение
глава 74. Право на топологии  интегральных микросхем
глава 75. Право на секрет производства (ноу-хау)
глава 76. Права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий
глава 77. Право использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии
Явление само по себе знаменательное:
во-первых, наши законодатели осознали наконец, что человек - «существо опрометчивое и многое делает с заранее обдуманными намерениями», то есть с применением главного инструмента homo sapiens – интеллекта,
во-вторых, в таком собранном воедино виде разночтения и несуразицы отдельных законов гораздо заметнее, что даёт надежду на сравнительно скорую доработку этой, на мой взгляд, самой противоречивой части ГК.
Не юристу трудно судить о юридической логике документа, хотя наличие в восьми главах 55 оборотов - «если иное не предусмотрено законом» - говорит о том, что юристы о своём «хлебе насущном» позаботились.
Но вот коммерческий уклон такой структуры виден невооружённым глазом. Совершенно очевидно, что разбиение на главы диктовалось не общественной значимостью субъектов и объектов права, а доходом, который можно извлечь из процедур «правоприменения». Сравните, например, главу 70 (авторское право - 47 статей) и главу 76 (права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ услуг и предприятий - 67 статей).
По-видимому, до законодателей ещё не дошла простая истина, что без творца не будет творения, следовательно, не будет ни товара, ни его производства, поэтому не потребуются ни товарные знаки, ни другие "средства индивидуализации".
Бурный всплеск разговоров чиновников об инновационной политике России, необходимости развития высокотехнологичных производств на фоне сырьевого экспорта пока что означает только одно - они уже поняли ценность термина «инновации» как лозунга для диссипации бюджетных финансовых потоков.
Но по существу пока все эти разговоры практически совсем не означают, что на производство хлынул поток изобретений, сопровождаемый соответствующим финансовым сопровождением. Зато само появление возможности манипулирования бюджетными средствами под предлогом инноваций - неоспоримое свидетельство тенденций развития современного производства.
На предыдущей нашей конференции мы уже говорили о противоречиях между изобретателями и производителями, которые отнюдь не способствуют быстрейшему перевооружению производства на основе новых изобретений и технологий, если не будет соответствующих экономических и других стимулов.
Между тем, в патентном законе РФ (и, следовательно, в ГК) его автор, он же исполнитель, он же контролёр и критик - Роспатент - ухитрился сконцентрировать все недостатки мирового патентного законодательства и патентного права СССР, тщательно избежав их достоинств. Это и беспредел экспертизы по существу, и загадочный «уровень развития техники», определяемый каждым экспертом самостоятельно по методу трёх «П» (палец, пол, потолок), и, наконец, способ разрешения конфликтных ситуаций.
Самый же главный недостаток и европейского, и современного российского патентного права - причудливое переплетение двух правовых объектов - авторского права и права на реализацию. И по существу, и даже по происхождению слово патент означает способность (возможность) совершать какие-либо действия, например, торговать спиртными напитками или изготавливать табуретки, или, наконец, «гнать табуретовку». И не имеет никакого отношения к авторству.
Во всех других видах человеческой деятельности эти два понятия существенно различаются. Во всех, кроме изобретений. В этом единственном виде авторство по совершенно непонятным причинам прячется за патент, а патент, в свою очередь, намертво связывается с «новизной». Патенты на торговлю зерном (или водкой), на винокурение или прессование оливок никак не связаны с новизной процесса. Они просто устанавливают определённую форму взаимоотношений между праводателем (властью) и правопользователем.
По идее такие же отношения должны бы действовать и в области изобретений. Автор, обладая авторским правом, должен бы (либо сам, либо через соответствующий государственный орган) выдавать патенты на реализацию своего произведения, выплачивая органам власти некую пошлину, примерно так же, как это делается с доверенностями в нотариальных конторах. Здесь существенно наличие именно авторства, что, разумеется, необходимо предполагает новизну. А вот соотнесение с «уровнем техники», возможность изготовления и полезность, а стало быть, наличие спроса - забота того, кто приобретает патент. И если кому и нужны эксперты, так именно этому покупателю.
В советском патентном праве, при котором все изобретения принадлежали государству, экспертиза выполняла именно эту функцию - оценку нового государственного приобретения (хотя и бесплатного). А вот какую функцию выполняет «экспертиза по существу» в Патентном законе РФ вряд ли кто сможет связно и без натяжек объяснить. Если обладать патентом хочет сам автор, то ему мнение эксперта не нужно, если же патентование оплачивает некий спонсор, желающий получить права на чьё-либо изобретение, то он принял решение до экспертизы.
Более того, сам документ имеет весьма относительную ценность, ведь владелец патента должен сам следить за соблюдением своих прав, сам защищать их в суде и т.п. Точно так же, как защищает свои права, скажем, автор популярного детектива, который никаких патентов не получал и никаких «экспертиз по существу» не проходил. «Бремя авторской самозащиты» следует из статьи 1248, согласно которой государственный орган (Роспатент) берёт на себя только защиту собственных прав от … изобретателя. Между тем изобретатель (автор!) почему-то должен платить ежегодную пошлину «за поддержание патента», хотя никому неясно, в чём это «поддержание» заключено.
А ведь права изобретателя гораздо уязвимее, чем права писателя, художника или композитора. Нельзя украсть «формулу романа» или «реферат симфонии». Ведь любое произведение искусства уже представляет собой то или иное материальное воплощение идеи, а вот изобретение - «чистая идея», которую, как правило, можно уложить в одну фразу. А «чистую идею» гораздо проще присвоить и много труднее защитить.
Совершенно очевидно, что такая ситуация не может стимулировать ни изобретателей, ни производителей, а надвигающийся инновационный бум при её сохранении обойдёт Россию стороной, а мы так и останемся сырьевой базой и источником дешёвой рабочей силы. Поэтому настоятельно необходимо менять патентное законодательство.
Рассмотрим, к примеру, только одну статью - статью 1350 «Условия патентоспособности изобретения». В ней сказано:
"<…> Изобретению предоставляется правовая охрана, если оно является новым, имеет изобретательский уровень и промышленно применимо. <…> Изобретение является новым, если оно неизвестно из уровня техники.
Изобретение имеет изобретательский уровень, если для специалиста оно явным образом не следует из уровня техники. Уровень техники включает любые сведения, ставшие общедоступными в мире до даты приоритета изобретения. <…> Изобретение является промышленно применимым, если оно может быть использовано в промышленности, сельском хозяйстве, здравоохранении, других отраслях экономики или в социальной сфере".
Вполне очевидно, что ключевым является понятие «уровень техники», определённое весьма расплывчато, поэтому фактически отданное на усмотрение эксперта. Мне известен конкретный пример, когда 24 года назад в СССР было отказано в регистрации именно на основании «известно из уровня техники» заявки на «искусственную мышцу для робота». Между тем пару лет тому назад в США выдан патент именно на такую мышцу, в котором текст описания и формула совпадают со старой российской заявкой с точностью до перевода, а рисунки просто идентичны. Неужели же даже сейчас «уровень техники» США настолько ниже нашего? Позвольте в этом усомниться. Просто наше патентное право построено подобно уголовному. Вот и получается, что уголовное право защищает общество от преступников, а патентное - от изобретателей.
Однако есть простое решение проблемы «уровня техники». Нужно распространить на изобретения практику выдачи свидетельств на полезные модели, а вместо «экспертизы по существу» в течение, к примеру, трёх лет проводить ежегодные торги на право приобретения патента.
Здесь возможны нюансы, например, преимущественное право автора на приобретение патента, продажа исключительных прав только отечественным покупателям и тому подобное. При таком алгоритме новизна остаётся новизной, а вот промышленную применимость определяют покупатели.
Разумеется, свидетельство должно быть бессрочным, ибо оно защищает только приоритет, а все остальные права определяются на торгах, на которых Роспатент отслеживает защиту и государственных (как государственный орган), и авторских прав. Самое интересное, что «в разбивку» предлагаемое уже содержится в разных статьях, но всё перекрывает цитированная выше статья 1350 и следующая за ней 1351, которые и следует радикально переработать, исключив из них пресловутый «уровень техники» в качестве критерия.
Возможен, например, такой алгоритм: Даже такой простой алгоритм будет хорошим стимулом и для изобретателя, и для производителя, обеспечивая одновременно должную защиту.