А.Н.Голубев
ЧЕЛОВЕК И КУЛЬТУРА: РЕАЛИИ XXI ВЕКА
Как известно, люди различны по своему уровню развития и способностям к восприятию культуры. Это зависит от многих факторов – врожденных склонностей, условий жизни в детском возрасте, воспитания в семье, социальной среды и т.д. В литературе очень часто используется выражение «пространство культуры», и каждый индивидуум «охватывает» определенный объём этого пространства. Используя математическую терминологию, можно сказать, что этот объём описывается тройным (объёмным) интегралом, в котором пределы интегрирования различны для конкретного человека – они определяются степенью его культурного развития, коррелированного с изначальным, врождённым «гуманитарным потенциалом».
Однако в реальной жизни мы сталкиваемся с мощным противодействием, с системой подавления «генов гуманизма и толерантности», что обусловлено как некоторыми биологическими факторами, так и социальными условиями. Человеку как биологическому виду присуща определённая агрессивность, генетически заложенная как средство в борьбе за выживание; об этом убедительно рассказывается, например, в превосходной книге Р.Докинза [1]. Что же касается социальных условий, то они, к сожалению, гораздо чаще способствуют проявлению агрессивности, чем её подавлению.
Затронув этот вопрос, мы хотели бы кратко остановиться на одном чрезвычайно любопытном факте. В философии, говоря о человеке, принято использовать это слово в качестве собирательного, интегрального образа: «человек и мир», «человек и культура» и т.п., причем «человек» в таком контексте – это, вне всяких сомнений, Человек разумный, Homo sapiens. Необходимым и достаточным условием для того, чтобы отнести творение природы к виду Homo sapiens, является наличие второй сигнальной системы (речи). Но вот появляется книга «Цивилизация каннибалов» [2], в которой её автор, Борис Диденко, основываясь на трудах выдающегося историка и антрополога Б.Ф.Поршнева, доказывает несостоятельность такого обобщения.
Он переводит понятие Homo sapiens в этическую плоскость, и тогда оказывается, что человечество является не единым видом, а семейством, состоящим из четырех сформировавшихся в процессе антропогенеза совершенно различных видов – двух хищных и двух нехищных, и хищные виды должны быть исключены из категории «человек разумный». Первый из хищных видов – суперанималы (сверхживотные), потомки «адельфофагов» – пожирателей представителей собственного вида. Их отличительным качеством, доминантой существования является полное, абсолютное отсутствие какой бы то ни было морали, жестокость и готовность идти по трупам для достижения своей цели. Перевоспитать их невозможно. Именно из них рекрутируются тираны и «вожди» – Нерон, Гитлер, Сталин, Пол Пот и им подобные. Второй хищный вид – суггесторы (псевдолюди); это агрессивные и коварные приспособленцы, «окружение» суперанималов, которым они пытаются подражать.
Два нехищных вида отличаются врожденным неприятием насилия. Первый из них – диффузный вид – составляет подавляющее большинство населения. Это люди, легко поддающиеся внушению, обыватели, которыми легко манипулировать; они не хватают звёзд с неба (их круг – работа, дом, быт), но люди они мирные и разумные, хотя, впрочем, из-за внушаемости часто поддающиеся хищному научению. Но к ним уже можно применять определение «Homo sapiens». И, наконец, второй нехищный вид – неоантропы (люди, духовно эволюционирующие). Это дальнейшее развитие диффузного вида, наиболее человечная категория людей, характеризуемая высокой нравственностью. К этой категории относится интеллигенция (подлинная), большинство людей творчества и т.п.
Конечно, существуют и «гибридные» типы. Характерно, что различия между типами не имеют никакого отношения к интеллекту. Как отмечает автор, «можно отлично играть в шахматы, а на «работе» заниматься изощрёнными пытками». В книге приводится подробный и весьма квалифицированный анализ, в свете которого многие вопросы и парадоксы человеческого поведения получают естественное объяснение.
Принятие изложенной концепции имеет далеко идущие последствия и для всей социальной философии, и, в частности, для рассматриваемой нами темы. По-видимому, используя, по традиции, такое клише, как «человек и культура», следует иметь в виду, что оно не обладает репрезентативностью по отношению к «человечеству вообще», как и любое другое выражение типа «человек и …». Так, например, когда обсуждается тема «человек и искусство», необходимо учитывать, что смысл искусства предполагает духовность и нравственность его содержания, и человек в искусстве должен быть, если можно так выразиться, адекватен ему по этим параметрам, т.е. под словом «человек» здесь подразумевается вполне определённый человеческий тип. Историческая практика показывает, что четыре вышеперечисленных человеческих типа по-разному относятся к понятию «культура»: Известно, что само понятие «культура» – чрезвычайно широкое и многозначное, разветвлённое по многим параметрам, и существуют сотни его определений с различных концептуальных позиций. В данной статье мы будем рассматривать культуру в одной из наиболее распространенных трактовок – как сферу духовной жизни человека, окрашенную приоритетом созидательного начала и гуманистических императивов. В этом смысле гуманизм, толерантность и признание общечеловеческих ценностей являются непременными компонентами культуры и противостоят таким – тоже человеческим – чертам, как агрессивность, стремление к власти, бездуховность и аморальность поведения. Как же обстоит дело с проблемой «человек и культура» в наступившем XXI столетии?
Ни для кого не является секретом, что мир находится сейчас в состоянии глубокого системного кризиса. Затянувшиеся этнические и национальные конфликты, религиозный экстремизм, международный терроризм, противостояние сторонников и противников глобализации, нищета огромной массы людей, политическая неуступчивость, культивирование «образа врага» – таковы печальные приметы нашего времени. На этом фоне призывы к гуманизму и терпимости остаются лишь словами. И это при том, что беспрецедентное развитие информационно-коммуникационных технологий, казалось бы, должно объединять людей. Оптимистические прогнозы насчёт того, что разум станет ведущей силой мирового развития, идеи космизма и ноосферной культуры пока что остаются благими пожеланиями. Почему же так происходит?
Тому есть много причин, но главная, на наш взгляд, состоит в том, что духовная эволюция человечества оказалась ненужной для тех, кто обладает реальной силой и властью, находясь у рычагов государственного управления или на командных постах криминально-теневой экономики. Их заботят другие интересы, ибо во властные структуры, как правило, прорываются именно те два «хищных» вида человеческой популяции, о которых было сказано выше.
Вообще говоря, так было всегда, но в наше время это приобрело особенно острый характер. И пока существует институт государства, это вряд ли удастся преодолеть. Культура и мораль пасуют перед «высшими государственными интересами». Политика невозможна без лжи и обмана, скрывающихся за словом «дипломатия». Историк А. Латышев приводит слова Ленина: «Морали в политике нет, а есть только целесообразность» [3]. Такие вещи, как узаконенная государственная торговля оружием – орудиями убийства, военный и промышленный шпионаж, геополитика и т.п. изначально вступают в противоречие с миром культуры и нравственных императивов. А блестящие научно-технические достижения моментально берутся на вооружение в первую очередь именно для политических и военных целей, преследующих укрепление собственного могущества и власти.
Как же все это отразится на культуре наступившего столетия?
Не так давно на одном из сайтов Интернета (http://hobby9.narod.ru/cult.html) появилась любопытная статья под названием «Культура XXI века». В ней перечисляются те тенденции в культуре, которые, по мнению автора, ожидают нас в новом веке. Вот некоторые из них: Перед перечислением изложенных тенденций автор высказывает одно из ключевых положений: «В XXI веке исчезнет разделение культуры на высокую и массовую, так как человек сам определяет свои пристрастия в искусстве, и именно собственные вкусы для него приемлемы». Если все пойдет по изложенному выше сценарию, то нас ждет довольно печальная картина.
Однако с некоторыми пунктами нельзя согласиться. Прежде всего это касается коммерциализации, взгляда на мораль как на «лишнюю условность» и утраты культурой духовной значимости. Фактически это равносильно разрушению культуры. Но здесь делается недопустимое обобщение: прогнозируемое «духовное обеднение» распространяется на весь социум, исходя из среднестатистических оценок и нивелируя те принципиальные различия между типами людей, о которых говорилось выше. При любых социальных метаморфозах будут существовать люди, для которых категории морали и нравственные ориентиры останутся важнее коммерческих соображений. Так было на протяжении всей истории человечества с ее жестокостью и насилием, и именно эти люди создавали подлинную культуру. И нет никаких оснований полагать, что развитие цивилизации и научно-технические достижения прекратят этот процесс. Как сказал поэт, «если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». И поэтому, если кому-нибудь окажется нужна духовная культура в высоком смысле этого слова (а таких людей довольно много), она будет существовать.
В подтверждение этого используем материал все той же статьи. В ней автор после вышеприведенного текста пытается спрогнозировать изменения в одной из важнейших областей культуры – в искусстве, затрагивая такие его элементы, как литература, живопись, музыка, кино и театр. Не останавливаясь на этом подробно (там есть много верных суждений), приведем лишь высказывание о музыке:
«Музыка будет представлена по сути одним направлением – поп-музыкой, которая совместит в себе все прочие стили, включая даже классическую музыку, уже в наше время отходящую на второй план».
Вот это утверждение, изложенное к тому же весьма безапелляционно, совершенно неверно. Современная поп-музыка является атрибутом массовой молодежной субкультуры и даже контркультуры [4] и обладает определенными характеристиками (максимальное воздействие на сенсомоторную сферу психики, использование огромных звуковых мощностей, электронных инструментов и синтезаторов) и по определению не может стать единственным направлением музыкального искусства. Неверно и то, что классическая музыка «отходит на второй план» – достаточно взглянуть на переполненные концертные залы, где она исполняется. Эта музыка бессмертна, поскольку относится к подлинной культуре. А «совмещение» ее с поп-музыкой может рассматриваться лишь как противоестественное трюкачество, разрушающее и то и другое.
К сказанному можно добавить следующее. Многие философы, историки и культурологи, оценивая перспективы культуры XXI века, бьют тревогу и всячески доказывают необходимость обратить первостепенное внимание на сферу культуры как основу согласия и гармонии в человеческих отношениях. Подчеркивается воспитательная роль культуры, важность диалога культур, осуждается засилье псевдокультуры, насаждаемой средствами массовой информации, и т.п.
Все это верно, но имеет лишь теоретический характер. Как перевести проблему в практическую плоскость – вопрос чрезвычайно сложный, ибо связан с формированием соответствующей социальной психологии общества. И тут мы сталкиваемся с массой негативных факторов, обусловленных политическими, экономическими, национальными и этнорелигиозными разногласиями, а также неравенством в уровне жизни и технологическом развитии. И никто не может предугадать, чем обернется проблема «человек и культура» в XXI столетии. Поэтому, как выразился в одной из своих книг А.И. Арнольдов [5], «не станем утверждать, но будем надеяться», что в наступившем XXI веке общечеловеческий разум убережет мировое сообщество от трагических катаклизмов и позволит установить взаимоприемлемый баланс между житейско-прагматическими интересами человека и его духовной культурой.
Источники:
1. Докинз Р. Эгоистичный ген. М., 1993.
2. Диденко Б. Цивилизация каннибалов. Человечество как оно есть. М., 1999.
3. Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин. М., 1996. С. 71.
4. Королёв О.К. Краткий энциклопедический словарь джаза, рок- и поп-музыки. М., 2002.
5. Арнольдов А.И. Открытие мира культуры. М., 2003. С. 170.