М.А. Железняк
Спирали эволюции
Более 2-х тысяч
лет тому назад древнегреческие «прогуливающиеся»
созерцатели (именно созерцатели, экспериментировать они считали ниже своего
достоинства) сформулировали идею о спиральном характере эволюции. Опирались
ли они на собственные наблюдения или на результаты «медитации»
ещё более древних индийских мудрецов, но время от времени и до сих пор
эта идея подкрепляется жизненным опытом. Недавно получено очередное подтверждение:
недавно возникший ажиотаж повторяет (конечно, слегка на ином уровне) бурные
дебаты на тему «может ли машина мыслить»,
шедшие ещё при зарождении кибернетики. Пожалуй, наиболее содержательно
тогда на эту тему высказался профессор А.И. Китайгородский, автор книги:
«Физика
– моя профессия». В вольном пересказе его тезис звучит примерно
так: «Для того, чтобы машина мыслила, как
человек, она должна воспринимать мир, как человек, и реагировать на события
в нём, как человек. Это означает наличие органов чувств, аналогичных человеческим,
способов обработки полученной информации, аналогичных человеческим (включая
эмоции) и значительной базы данных об окружающем мире. А такая машина наилучшим
образом производится естественным путём».
Понятно, что
машина может мыслить и не так, как человек, а по-своему, по-машинному.
Принципиальных препятствий для этого нет. Окружающие нас животные по-своему
воспринимают окружающий мир, по-своему обрабатывают полученную информацию
и «осмысленно» действуют на её основе.
Появление ещё одного «квазиживотного»,
построенного не на углеродной основе, принципиально ничего не меняет, если
пренебречь тем, что миллиардолетний эксперимент методом проб и ошибок выбрал
для земных условий именно углеродную основу. Одного этого уже достаточно,
чтобы усомниться в будущем превосходстве над естественным собратом силиконовых
«мыслящих
машин», на новом витке спирали называемых «искусственным
интеллектом».
Прошло меньше
сотни лет, появились роботы-«кухарки»,
пока ещё «интеллектом» не превосходящие
общественных насекомых, и снова дебаты: «может
ли искусственный интеллект стать президентом». По существу ничего
радикального не произошло: то, что мы сейчас
с очень большой натяжкой зовём «искусственным интеллектом», научилось
распознавать образы, производить звуки и даже «из-за
ширмы» удовлетворять Тьюрингу – вести вполне
содержательную беседу. Более того, в последнее время оно даже научилось
обучаться, но всё это на основе ранее заложенных программ. Того, что в
биологии называется безусловными рефлексами. Поэтому тезис Китайгородского
по-прежнему применим.
Пляски роботов
Однако, на этом
витке спирали уже следует учесть, что основу именно «интеллекта»
составляет не генетика, а менталитет, воспитание, а точнее, база данных,
набранная индивидуумом в процессе общения со средой обитания. Та самая
индивидуально собранная база проб и ошибок, единственная и неповторимая
в силу своего случайного характера. Генетика предоставляет то, что программисты
называют
«железом», а также относительно
небольшое программное обеспечение в виде безусловных рефлексов (ОС), всё
остальное субъект набирает сам, включая и изменения в структуре
«железа»
(рост новых дендритов, соответственно, новых связей и т.п.). Метод проб
и ошибок – основа такого набора данных – процесс
медленный. На это уходят годы!
Теперь обратим
внимание на индивидуальность каждого ЕИ. Даже однояйцевые близнецы, воспитываемые
в одной семье, существенно (особенно для родителей) отличаются друг от
друга. Очень вероятно, что клон Эйнштейна, если бы он был, играл бы на
скрипке и показывал язык, но был бы он физиком
– далеко не факт. Попытки «загружать»
мозг готовыми программами во сне (гипнопедия) дали весьма сомнительные
результаты. В этом отношении ИИ гораздо более удобен
– можно закачать сколь угодно сложные программы быстро и дёшево. Именно
соблазн «быстрого обучения» есть и главное достоинство, и главный
барьер на пути становления ИИ. Закачать-то
программы можно, да что толку – они ведь аналогичны безусловным рефлексам.
Итак, спиральный характер эволюции говорит о том, что ажиотаж вокруг ИИ
так же преждевременен, как и полувековой давности дебаты о мыслящих машинах,
поэтому нет смысла самим себя запугивать будущим «машинным миром».
Безусловно, ИИ в своём нынешнем состоянии способен убивать, но и другое
древнейшее изобретение человека – топор –
на это способен, хотя в нём-то интеллекта точно нет! Качественной разницы
между броском томагавка и пуском «Томагавка» не существует: количественно
и они сами, и результаты их действия разные, но убийцы они не сами по себе,
а «по воле отправителя»!
Опасаться «бунта машин» в обозримом (да, наверное, и в необозримом)
будущем нет оснований хотя бы потому, что для этого нужно «сообщество
воспитанных искусственных интеллектов». Именно «воспитанных»,
то есть получивших определённый менталитет путём длительного жизненного
опыта, что человек вряд ли станет делать –
слишком долго, дорого и нецелесообразно!
В
оглавление