Предисловие редактора. Редакция получила письмо дф-мн А.Н. Голубева, посвящённое популярной сейчас (особенно в СМИ) критике СТО и ОТО и самого Эйнштейна не только как их автора, но и как человека. Да, действительно, многие положения этих теорий уже вступают в противоречие с новыми фактами, да, эти теории, особенно ОТО, на наших глазах превращаются в руках "деятелей от физики" в догматическую дубину против инакомыслящих. Но..., обе эти теории, прежде всего, СТО, в течение столетия исправно работали и позволяли добывать новые факты, увы, порой и противоречащие им самим. Но это нормальный удел всякой продуктивной теории. Да, многие эксперименты, лёгшие в основу и СТО, и ОТО, были выполнены, как теперь становится ясно, не вполне корректно, но это же можно сказать, высокомерно взирая с высот современной техники эксперимента, практически о любом эксперименте столетней и более давности. Даже у Кавендиша сейчас можно "накопать" множество "огрехов и ошибок", хотя тот самый уровень, с высот которого мы "наводим критику", достигнут именно благодаря этим экспериментам и теориям. Теория теплорода (флогистона) Роберта Бойля была принципиально ошибочной, но мы до сих пор успешно пользуемся теплоёмкостью, теплопередачей и другими понятиями, введёнными в физику Бойлем и его теорией. Это не значит, что СТО и ОТО нужно повесить в "святой угол" и молиться на них – их нужно критиковать, но критиковать конструктивно, а не ради самоутверждения! И не надо "строить новую физику от Адама", это контрпродуктивно! Если каждый раз начинать с фундамента, разрушая построенные ранее этажи, жить будет негде.
Само по себе понятие «истина» есть философская категория, и существует определенная дифференциация этого понятия: истина абсолютная и относительная, объективная и субъективная и т.п.
В науке категория истины обладает двойственной характеристикой: она рассматривается, с одной стороны, как цель научного познания, а с другой – как самостоятельная ценность, обеспечивающая принципиальную возможность научного знания совпадать с объективной реальностью. Здесь мы не будем вдаваться в гносеологические аспекты понятия «научная истина» – по этой проблеме существует весьма обширная литература. Дальнейшее обсуждение будет касаться научных споров – их целей, методов ведения и результатов.Как ни странно, но по поводу ответа на вынесенный в заголовок вопрос существуют два диаметрально противоположных мнения. Например, в книге Барбары Клайн «В поисках. Физики и квантовая теория» [1] мы читаем: «Научные споры, беседы необходимы почти каждому физику-теоретику. <…> Часто в ходе дискуссии, в попытках найти логическое доказательство или опровергнуть выдвинутый другим физиком аргумент рождается истина». В защиту этого утверждения в том же источнике говорится о спорах физиков в Институте Бора в 20-е годы прошлого столетия: «Именно здесь в горячих дискуссиях, организуемых Бором, они научились задавать правильные вопросы, на которые в конце концов получили ответ».
А, например, в опубликованной в Интернете статье Ф.Н. Канарёва [2] утверждается прямо противоположное. Статья так и называется: «Научная истина никогда не рождается в споре». «Философское утверждение “Истина рождается в споре”, – пишет автор, – одно из глубочайших заблуждений искателей научных истин. <…> Научная истина не может родиться в споре, так как этому препятствуют разные представления спорящих о смысловой сущности используемых понятий, зависящей от их смысловой емкости. Разная смысловая емкость одних и тех же понятий в головах спорящих – главное препятствие в достижении согласия в одинаковом понимании сути предмета спора».Кто же из них прав? Мне представляется, что в определенном смысле правы оба, поскольку они говорят о несколько разных спорах. Б. Клайн имеет в виду спор единомышленников, обсуждающих, например, полученное математическое выражение, физический смысл которого может быть истолкован различным образом, что и рождает спор, Но это, так сказать, дружественный спор, в котором каждый из спорящих, отстаивая свою точку зрения, в то же время готов признать правоту оппонента, если тот представит более убедительные аргументы. В таком споре может действительно родиться то, что можно принять за истину на данном этапе развития науки. Ф. Канарёв же имеет в виду спор «разномышленников», изначально настроенных на свою правоту независимо от аргументов оппонента; в этом случае спор просто теряет смысл. Хрестоматийный пример – спор атеиста и верующего.
К сожалению, споры именно этого типа получили широкое распространение в настоящее время в физике. Особенно достается в этом отношении эйнштейновской теории относительности, как специальной (СТО), так и общей (ОТО). Впрочем, то, что происходит сейчас вокруг теории относительности, даже нельзя назвать спорами. Можно было бы употребить слово «критика», но… Большинство критиков, а точнее, ниспровергателей теории относительности позволяют себе столь недопустимый тон в своих нападках на Эйнштейна, что «критика» превращается в оскорбления, за которые Эйнштейн, живи он сейчас, мог бы подать в суд на авторов.Одним из наиболее ярких примеров является помещенная в Интернете статья В. Булавина [3], озаглавленная «Гений всех времен» (автор поставил эти слова в кавычки) с подзаголовком «К 120-летию Альберта Эйнштейна и 80-летию великой легенды о нем». В. Булавин собрал множество высказываний противников теории относительности и дает такой комментарий: «Словом, теории Эйнштейна ложны в своей основе, не объясняют законов природы и не нужны ни в инженерной практике, ни в науке (включая фундаментальную физику); все их многочисленные “подтверждения” – результат ошибок или подтасовок, выдачи желаемого за действительное, а “гениальные” предсказания – метафизический бред и околонаучная спекуляция». Но дальше – еще хлеще: «Вместе с Эйнштейном в науке утвердился новый тип ученого – эдакого жуликоватого хитрована, наглого ловчилы и бессовестного плагиатора-хохмача». Каково? И далее автор подробно останавливается на «сионистских пристрастиях» Эйнштейна. В общем, цель статьи ясна – унизить и растоптать, не стесняясь в выражениях.
Конечно, можно критиковать и СТО, и ОТО, которые, по мнению многих физиков, превратились в догму, тормозящую дальнейшее развитие науки. Но приведенный пример не имеет ничего общего с нормальной критикой. Как известно, формулы СТО при скоростях, гораздо меньших скорости света, превращаются в обычные классические формулы Ньютона, т.е. теория Эйнштейна включает в себя теорию Ньютона как частный, предельный случай, что, кстати, является весомым аргументом в ее пользу.Если теория Эйнштейна несовершенна – предложите более общую, в которую она войдет как частный случай. Но почему-то такая мысль у критиков не возникает. Они стремятся доказать, что эйнштейновская теория не несовершенна, а в корне ошибочна. При этом часто оказывается, что они ее просто не понимают, но считают себя бо'льшими знатоками СТО, чем сам Эйнштейн. Это показано, например, в работе [4], автор которой, проанализировав статью О.Е. Акимова – одного из ярых противников не только релятивизма, но и многих положений классической физики (эффекта Доплера и др.), – обнаружил в ней более 60 ошибок.
Тот же Акимов опубликовал учебник «Естествознание. Курс лекций» [5], в котором, в частности, выводит свои «единственно правильные и точные» формулы классического доплер-эффекта, объявляя общепризнанные и вошедшие во все учебники формулы неверными. Сама по себе такая ситуация – «вся рота идет не в ногу, один ефрейтор идет в ногу» – встречается довольно часто и не представляет особого интереса: ну, пусть человек думает, что он один прав, все остальные ошибаются; в конце концов, это может быть и правдой, если он открыл что-то новое, ускользавшее от других.Интересно другое, имеющее прямое отношение к нашей теме: как, каким образом претендент на открытие объясняет, почему все остальные ошибаются. И вот тут уместно процитировать, каким образом это делает О.Е. Акимов. «Так что же получается, – пишет он, – “классические” формулы (эффекта Доплера. – А.Г.) – ошибочны? Все существующие в мире справочники, учебники и книги, где рассказывается о простейшем явлении, которое было открыто полторы сотни лет назад, безбожно нас обманывают? Да, дорогой читатель, к сожалению, это так. Полтора века нехорошие люди, пришедшие в большую и добрую науку, издевались над ней. Они придумали “сокращение” пространства и “замедление” времени; на самом же деле все эти искажения происходили с их мозгами. Когда одни не очень умные люди фантазировали с пространством и временем, другие до небес прославляли их. Не верьте этим взбалмошным людям, когда они начнут вам морочить голову об особой природе света. Эти изворотливые лгунишки хотят продлить себе счастливое существование на Олимпе науки до бесконечности, для чего пойдут на самые низкие поступки».
Комментарии, как говорится, излишни.На этот учебник О.Е. Акимова в УФН была опубликована рецензия самарского физика Н.В. Купряева [6], убедительно показавшего ошибочность выведенных Акимовым формул. Прочитав эту рецензию, Акимов направляет Купряеву по электронной почте письмо. Если вы, читатель, думаете, что это аргументированный ответ в научном споре, то вы кардинально заблуждаетесь. Это письмо (приведенное Н.В. Купряевым в [7] ) написано в недопустимом оскорбительно-хамском тоне, с обращением на «ты» и употреблением нецензурных выражений. Оно высвечивает, как прожектором, личность его автора. Приведу только начало и конец (с сохранением авторской пунктуации).
«Здравствуй Коля! Вот ты мне объясни, почему все белобрысые такие дурочки. Я смотрю сейчас на твою важного вида фото-физиономию в Интернете и думаю: “Сколько же у этого глупого и самовлюбленного инженера развилось комплексов?” (Далее идет нецензурная фраза. – А.Г.) Когда я прочел, что ты, Коля, оказывается еще и “лучший критик СТО”, я так хохотал, что чуть со стула не упал. <…> Ох, и дурак же ты Коля! Если бы ты знал, какой ты идиот. <…> В силу ограниченности твоего ума я запрещаю тебе читать мои умные книги и что-либо о них писать или говорить. На это письмо тоже не отвечай, поскольку я не желаю слышать от болвана детский лепет в свое оправдание. Олег Акимов».Да… Разговор барина со своим холопом. Я уделил так много внимания этому случаю «научного» спора, чтобы показать, до чего может дойти полемика с оппонентом, который не только не допускает никакой критики в свой адрес, но даже не понимает, кем он себя выставляет в глазах окружающих.
Конечно, это крайний, экстремальный случай. Но и у многих других, не столь выходящих за рамки приличия, опровергателей релятивистских формул, результатов опыта Майкельсона–Морли, корпускулярно-волнового дуализма света (В.В. Демьянов), у сторонников возрождения эфира и т.д. присутствует определенная доля агрессивности по отношению к авторам критикуемых ими физических результатов и желание навязать свои теории.Примером нормального научного спора является знаменитая дискуссия между Эйнштейном и Бором на 5-м Сольвеевском конгрессе в Брюсселе в 1927 году. Создатель теории относительности не мог примириться с идеями квантовой механики, которые защищал Бор, и каждый день преподносил Бору все новые и новые аргументы (мысленные эксперименты), на первый взгляд, опровергающие соотношение неопределенностей Гейзенберга; к вечеру Бор находил слабое звено в рассуждениях Эйнштейна и отвергал его возражения. Эйнштейн признавал (вот это очень важно: признавал!) правоту оппонента, но на следующее утро выдвигал новый остроумный мысленный эксперимент, и Бор после тщательного и мучительного анализа снова находил ошибку в логике Эйнштейна. В конце концов Эйнштейн признал, что копенгагенскую интерпретацию нельзя опровергнуть на строго научной основе. И хотя до конца жизни он не желал ее принять безоговорочно и спор двух титанов физики продолжался еще много лет, здесь важно то, что оба стремились к одному: найти истину, которой в данном случае оказалась боровская интерпретация квантовой теории.
В нормальном научном споре существует правило: не обидеть оппонента. Тактичность и толерантность к мнению собеседника является непременным условием нормальных научных дискуссий. Несоблюдение этого условия – верный признак того, что из спора ничего хорошего не получится. Надо сказать, что не все даже из выдающихся ученых следовали такому принципу – это сильно зависит от характера человека, его чисто личностных свойств.Часто встречается ситуация, когда один из спорящих уже понял, что неправ, но признаться в этом ему мешает самолюбие. Особенно характерно это для случаев, когда полемизирующие стороны имеют разный официальный статус. Например, спор инженера с доктором наук или профессора с талантливым студентом. Не всякий профессор найдет в себе мужество признать, что допустил на лекции ошибку, на которую ему указал студент. Но и в том случае, когда статус одинаков, такая ситуация часто имеет место. Вместо признания своей ошибки человек начинает упорствовать. Если ему указывают, что такой-то эксперимент опровергает его утверждения, он начинает искать ошибку в этом эксперименте.
Но иногда отказаться от своих взглядов действительно нелегко, особенно если человек занимался проблемой многие годы и выясняется, что его воззрения ошибочны или устарели. Это может стать для него трагедией. Так, великий голландский физик, создатель классической электронной теории и предшественник Эйнштейна по теории относительности Гендрик Антон Лоренц, столкнувшись в свои 74 года с появлением квантовой механики, переворачивающей его детерминистские представления, как-то сказал А.И. Иоффе: «Я потерял уверенность, что моя научная работа вела к объективной истине, и я не знаю, зачем я жил; жалею только, что не умер пять лет назад, когда мне еще все представлялось ясным» [9].Приведу еще один пример, когда научные споры оборачиваются для одного из фигурантов трагическим образом. Речь идет о Ландау и Эренфесте. (Эренфест пользовался заслуженной любовью всех выдающихся физиков мира. От общения с ними у него развился комплекс неполноценности, в результате чего он покончил жизнь самоубийством, но это уже другая тема). Когда Эренфест решил переехать из Лейдена в СССР, он остановил свой выбор на Харькове, где в это время работал Ландау. Там были и другие очень способные физики – Фок, Гамов. Но Ландау… Эренфест часто спорил с Ландау о разных вещах, и практически всегда верх в споре одерживал Ландау. Эренфест был потрясен мощью ума этого поистине гениального физика. И лейденскому профессору стало ясно: рядом с Ландау ему делать нечего. Разве что поучиться. Но для этого он уже слишком стар… Очевидно одно: его планы потерпели крах. И Пауль Эренфест уезжает обратно в Лейден.
Приведенные выше примеры иллюстрируют, насколько разными могут быть научные споры и их последствия. Так рождается ли в спорах истина? Из изложенного ясно, что на этот вопрос нельзя дать однозначного ответа. В одних случаях можно ответить положительно, в других бессмысленно даже задавать такой вопрос. Смотря какие споры…ЛИТЕРАТУРА
1. Клайн Б. В поисках. Физики и квантовая теория. Пер. с англ. – М., Атомиздат, 1971. С. 130.
2. Канарёв Ф.Н. Научная истина никогда не рождается в споре.– Опубл. на сайте Интернета http://www.inauka.ru/blogs/article91815.html.
3. Булавин В. «Гений всех времен». (К 120-летию Альберта Эйнштейна и 80-летию великой легенды о нем). – Опубл. на сайте Интернета http://lindex.narod.ru/Lindex1/Shire03/Est03/1710.htm.
4. Чепик А.М. Критика статьи Акимова О.Е. «Эффекты Доплера, Черенкова и дьявола». – Опубл. на сайте Интернета http://redshift0.narod.ru/Rus/Stationary/critics/Critics_AOE_1.htm.
5. Акимов О.Е. Естествознание. Курс лекций. – М., ЮНИТИДАНА, 2001. 639 с.
6. Купряев Н.В. Об учебнике О.Е. Акимова «Естествознание. Курс лекций». – УФН, том 175, № 9, 2005. С. 1013–1015.
7. Купряев Н.В. Еще раз об отсутствии поперечного эффекта Доплера в классической физике. Опубл. на сайте Интернета http://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/8078.html.
8. Ливанова А. О Ландау (размышления о будущей книге). В сб. «Пути в незнаемое. Писатели рассказывают о науке». – М., «Советский писатель», 1974. С. 300.
9. Данин Д. Неизбежность странного мира. – М., «Молодая гвардия», 1962. С. 344–345.