В "Виртуальном мире" 1997г. была опубликована статья Н.Е.Тверитина "Древние символы и физическая картина мира", в которой автор высказал гипотезу о том, что наши далекие предки гораздо лучше знали окружающий мир, чем мы о этом думаем. И не только знали, но и сумели представить свои знания в такой форме, которая дошла до нашего времени, преодолев гибель цивилизаций, уничтожение библиотек и другие сокрушающие культуру катаклизмы. Полученное редакцией и публикуемое ниже письмо наводит на мысль о том, что гипотеза Тверитина может иметь еще более серьезные основания, чем думает автор гипотезы. (Редакция)

Реконструкция древнейшего общеевропейского/индоевропейского аграрного культа.

В конце ХIХ века немецким этнографом В.Манхардтом были изучены обряды, связанные с земледельческим хозяйством ("ржаной волк", "ржаная собака", "хлебная матушка", "овсяной человек", "ржаной человек" и др.), которым ранее не придавалось научного значения.

В своих трудах ("Ржаной волк и ржаная собака", "Хлебные демоны" и "Лесные и полевые культы") Манхардт открыл для науки такую важную историческую форму как "аграрные культы". Выводы В.Манхардта значительно расширил и обобщил Дж.Фрэзер.

Согласно концепции Манхардта-Фрэзера аграрные культы европейских крестьян попали в обширный круг представлений и обычаев, связанных с культами умирающих и оживающих богов, а через них в глубоко архаический круг магических колдовских действий, которые также нашли свое отражение и в фольклоре.

Исследователь фольклора В.Я. Пропп выдвинул основополагающую концепцию, согласно которой самые архаичные формы устного творчества встречаются очень редко, так как они часто вытесняются новыми, получившими широкое распространение.

Автором была предпринята попытка выделить из индоевропейского фольклора одну из таких древнейших форм. Таковой оказалась тема, касающаяся растений семейства бобовых (Leguminose Fabaceae), в частности гороха (Pisum sativum L.), до настоящего времени, по данным автора, с этой точки зрения недостаточно описанная в научной литературе.

Анализ рецептов национальных блюд и обрядовой кухни разных народов, например, пасхальной харосет по способу приготовления и ингредиентам, дал возможность не только восстановить в ретроспективе меню земледельцев и скотоводов на основе бобовых (чумар - гороховые клецки по-татарски и др.), но и сделать предположение о том, что некоторыми ветхозаветными народами еще в глубокой древности был создан политический миф, старательно поддерживаемый на протяжении веков.

Это предположение позволило поставить вопрос о политический истории Пасхи. Наиболее значимое отражение бобовые нашли в русских фразеологизмах "при царе Горохе" и "шут гороховый", которые имеют аналогичные формы в других восточнославянских языках. Традиционное их объяснение: - очень давно, в незапамятную старину; пустой человек, чудак, служащий всеобщим посмешищем.

Проведенный системный анализ данных этнографии, археологии и исторической географии; экономики и социального строя древних обществ; фольклора и др. - позволяет сделать вывод о том, что фразеологизмы "царь Горох" и "шут гороховый" являются фрагментами древнейшего общеевропейского/индоевропейского аграрного культа.

В связи с этим автором предпринята попытка не только реконструировать культ бобовых, но и воссоздать его историю. Так, прослежено продвижение культа бобовых от трипольской культуры до раннего железного века (в одном из городищ Курской области обнаружены глиняные модели горошин и бобовых зерен, а также обожженные глиняные хлебца).

Выдвинута гипотеза о том, что "духовной основой" инквизиции в странах Западной Европы могли стать аграрные культы кельтов. Обоснована гипотеза о том, что распространение земледелия по европейскому континенту сопровождалось конфликтами, нашедшими отражение в устном народном творчестве. Например, в сказочном сюжете о том, как царь Горох с грибами воевал.

Сюжет известен в Эстонии, Белоруссии, на Украине и в России. Письмо подготовлено по материалам доклада "Опыт реконструкции аграрного культа на основе восточнославянских фразеологизмов "при царе Горохе" и "шут гороховый", сделанного на восьмой ежегодной конференции "Санкт-Петербург и белорусская культура" в июне 2000 г.